|
Кто помнит во всеоружии аналитических способностей эпоху Тэтчер-Рейган, тот не может не заметить ее разительное отличие от эпохи Мэй – Трамп. Между тем сегодня, почему то считают вторую аналогом первой.
Я преднамеренно ставлю британских лидеров, хотя и в юбках, перед брутальными президентами США в смокингах или при бабочках. Потому что в обеих эпохах Великобритания была первопроходцем в выполнении на практике планов идейных вдохновителей англосаксонского мира.
Маргарет Тэтчер первой начала реализовывать неоконсервативную идею возвращения к ценностям времен Адама Смита, главной из которых было свободное предпринимательство без государственных ограничений. Она как бы бросила вызов теории управления экономикой Мейнарда Кейнса, поведя наступление на государственный сектор. Это возвращение к истокам капитализма производило странное впечатление на фоне оголтелого бичевания западными СМИ мусульманского фундаментализма и акций государственного терроризма западных держав.
Вскоре к Тэтчер присоединился «тяжеловес» Рональд Рейган, которого трезвомыслящие американцы называли «Робин Гудом наоборот», то есть политиком, который грабит бедных и обогащает плутократов. Пока Рейгана не поразило слабоумие, он как бодливый козел носился с глупой идеей борьбы с «империей зла» (советские лидеры делали вид, что обижаются), а после крушения СССР вообразил, что это следствие его, якобы, «эффективной» политики.
Впрочем, признаки слабоумия в Рейгане журналисты США стали замечать задолго до его отхода от политической деятельности. Одна американская газета придумала такой курьезный эпизод. Американский президент вернулся на родину из Европы после участия в какой-то международной конференции в Венеции и собрал Совет безопасности. Он огорошил участников совещания сообщением: в Европе, дескать, в этом году была трудная весна – все улицы залиты водой.
Теперь рассмотрим тандем Мэй – Трамп. После того как мозговые центры англосаксонского мира порекомендовали английским консерваторам отказаться от роли страны, как «троянского коня» в Европе, британская «первая леди» Тереза Мэй взяла на себя ответственность осуществить brexit практически. Идея экономического разрыва с Европой является частью общей тенденции англосаксонского капитализма, заключающейся в переходе от «чистого» глобализма к национализму и протекционизму в экономике. С ней победил на президентских выборах Дональд Трамп.
Эта идея не умаляет глобалистские притязания США. Однако по тактическим соображениям она подается как некий «новый», небывалый тренд капиталистического развития, который не понят глобалистами-традиционалистами и вызывает их протест. Создается впечатление, будто Трамп из-за козней либералов-глобалистов серьезно ограничен в возможности выполнения своих конституционных обязанностей главы государства. Его попытки прибегнуть к протекционизму и национализму для выхода страны из кризиса расцениваются как покушение на американскую демократию и пакса американа.
В исторической ретроспективе курс тандема Мэй-Трамп противоречит фритредерскому крену тандема Тэтчер-Рейган, воодушевляющему глобалистов-традиционалистов. В то же время это два направления раскачивающегося маятника капитализма. Его движение в сторону классического глобализма указывает на восходящую фазу в развитии капитализма, когда в нем сохраняется баланс силы примера, экономической мощи и насилия.
Когда маятник движется в противоположном направлении – в сторону национализма и протекционизма – это означает утрату силы примера, снижение экономической и военной мощи. Мы наблюдаем ныне, как американский империализм достиг пределов своей мощи и способен сохранять свои достижения лишь с помощью насилия и изощренной экономической эксплуатации менее развитых стран как внутри Запада, так и вне его.
Если оценивать восходящую и нисходящую фазы развития капитализма в единстве, то нынешнее направление в качании маятника выглядит, как иллюзорная попытка правящих кругов США поднабрать силы посредством протекционизма с тем, чтобы вновь перейти к «чистому» глобализму. Почему попытка иллюзорна? Потому что раскачка маятника склонна к затуханию. К нему влечет подрыв капиталистической конкуренции ограниченностью ресурсов в национальном и даже региональном масштабе.
Противники президента США считают, что протекционизм и национализм не могут служить средствами спасения капитализма. И они правы в определенном смысле. Капиталистическая экономика не в состоянии развиваться без интернационализации, расширения рынков, ломки национальных границ. Глобализация – объективный процесс интеграции мирового хозяйства. Она облегчает хозяйственное взаимодействие между государствами, создаёт условия для доступа стран к передовым достижениям человечества, обеспечивает экономию ресурсов, стимулирует мировой прогресс.
Это, несомненно, так. Но ведь, с другой стороны, глобализация развивается в рамках капиталистической формации, и поэтому способствует росту спекулятивной экономики, монополизации производства и сбыта товаров, перераспределению богатства в пользу небольшой группы людей. Между тем такие пороки капитализма США стремятся законсервировать и закрепить посредством своего сугубо контрреволюционного воздействия на современный мир, закрепить для ослабления или уничтожения своих геополитических противников.
Но тогда возникает вопрос: почему не работает глобализация. Ведь, казалось бы, в распоряжении Вашингтона печатный станок, огромная военная и финансово-экономическая мощь. Пользуйся господствующим положением доллара и держи в повиновении недовольных. Собственно, так Штаты и поступают, однако их политика дает осечки.
Видимо, даже такому империалистическому монстру не под силу управлять миром посредством меча и доллара. Бесконечно печатать «зеленые» и наращивать государственный долг невозможно. «Зеленые» ведь не производят сами по себе. Преобладание спекулятивного сектора над производством, в конце концов, затрагивает и саму цитадель капитализма, заточенную на чрезмерное потребление и вывоз капитала.
Экспорт капитала играет двоякую роль. С одной стороны он приносит прибыли корпорациям, с другой – способствует де-индустриализации самой страны-экспортера и взращиванию опасных конкурентов. Кроме того, растут самые опасные угрозы капитализму – социальное неравенство и безработица. Бедность – неискоренимый парадокс Америки, делает вывод в одноименной книге американский журналист Сидней Ленс. Книга вышла в начале 70-х, но вывод остается актуальным и сейчас.
Военные авантюры поглощают средства, добытые финансовыми спекуляциями и неэквивалентным торговым обменом. Провоцирование «цветных революций» не менее затратно. Более того, оно приобретает характер политической инерции, губительной для самих Соединенных Штатов.
Так и США. Уповая на неуязвимость своей гегемонии в мире, увлекшись экспортом «цветных революций» на постсоветском пространстве, американские глобалисты не заметили, как их собственная страна стала напоминать раздираемую насилием и противоречиями Украину. Президент теряет способность сдерживать грызню олигархов и их представителей в конгрессе. Рушатся памятники великого Прошлого. Внутренняя и внешняя политика становится непредсказуемой и опасной.
В процессе становления в мире новых центров силы единомышленники Трампа усматривают эффективность политики национализма и протекционизма и порочность либерализма. А как же иначе? Германии, Японии, России, Китаю, Индии, Японии и другим странам Юго-Восточной Азии удается конкурировать с США, пользуясь, якобы, прекраснодушием либералов, отстаивая свой суверенитет, опираясь на национальные традиции и протекционизм.
С другой стороны, национализм и протекционизм – это проекция на государство индивидуальной частной собственности на средства производства. Ею живет буржуазное государство. Отступлением от социал-дарвинизма и элитарности оно роняет себя, нарушает свои принципы, подрывает основы своего существования. Стало быть, либералы являются противниками буржуазного государства и чуть-ли не коммунистами.
В действительности, реального выхода из кризиса капитализма не могут предложить ни глобалисты, ни националисты. Просто происходит пикировка их порочных доктрин. Их адепты подвержены одной и той же болезни – политической слепоте, мешающей видеть историческую исчерпанность капитализма и необходимость перехода к справедливому социалистическому обществу.
Они не хотят замечать, что в результате усложнения производства происходит отделение функции владения частной собственностью от функции управления. Владение становится фактором, определяющим паразитический характер капитализма, управление же переходит в руки менеджмента, отстаивающего корпоративные интересы в ущерб экономике и обществу в целом. Частный собственник стал тормозом социально-экономического прогресса.
Порочный круг капиталистического глобализма и национализма может быть прерван только установлением и развитием общественно-государственной собственности на средства производства. Тогда реализуется вывод К.Маркса, который указывал, что социализм прочно утвердится только тогда, когда он победит в одной или нескольких индустриально развитых капиталистических странах.
Глобализация является душой формационного закона, средством образования общества, национального по форме, но социалистического по содержанию, условием освобождения личности как свободы для всех. Подобному «очищению» глобализации и служит социалистическое обновление.
Противоборство революционных и контрреволюционных сил составляет содержание нынешней эпохи перехода от капитализма к социализму. И здесь возможны как прорывы к социалистической формации, так и временные отступления, как революции, так и контрреволюции.
«Пока она (эпоха перехода) не закончилась, – предупреждает В.И.Ленин, – у эксплуататоров неизбежно остаётся надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации». Незавершенность социалистического эксперимента в СССР и отставание стран социалистической ориентации от капиталистических государств в уровне потребления вовсе не являются основаниями для отказа от пользования марксистско-ленинским критерием различения революции и контрреволюции.
В условиях капиталистической глобализации социализму нелегко проявить свои преимущества. Слишком велико неравенство в соотношении сил социалистического анклава и капиталистического окружения. Поэтому потребовалась разработка теории и практики эволюционного развития социализма – НЭПа. В НЭПе большевики, по словам Ленина, «нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов».
Хотя в СССР по ряду причин не удалась социалистическая эволюция, Китаю под руководством компартии удалось оседлать глобализацию, преподнести урок наиболее эффективного государственного управления и развития. Его опыт дает надежду успешного развития и России, которую реакционный ельцинский переворот отбросил в прошлое.
КОНЕЦ.
| 
